|
|
14-го — 15-го августа 1825. Михайловское.
14 авг.
Мой милый, поэзія твой родной языкъ, слышно по выговору, но кто жъ виноватъ что ты столь-же р?дко говоришь на немъ, какъ дамы 1807-го года на славяно-роскомъ. И н?тъ надъ тобою какъ бы н?коего Шишкова, или Сергея Глинки или иной няни Василисы чтобъ на тебя прикрикнуть: извольте де браниться въ рифмахъ, извольте жаловаться въ стихахъ — Благодарю очень за водопадъ. Давай мутить его сей часъ же.
— — — съ гн?вомъ
Сердитый влаги властелинъ —
Вла Вла звуки музыкальные, но можно-ли, на пр. сказать о молніи властительница небеснаго огня? Водопадъ самъ состоитъ изъ влаги, какъ молнія сама огонь. Перемени какъ нибудь, валяй его съ какихъ нибудь стремнинъ вершинъ и тому подобное.
2 строфа — прелесть! —
Дождь брызжетъ оть (такой-то) сшибки
Твоихъ междуусобныхъ волнъ.
Междуусобный значить mutuel, но не заключаетъ въ себ? идеи брани, спора — должно непрем?нно тутъ дополнить смыслъ.
5-ая и 6-ая стр. — прелестны —
Но ты, питомецъ тайной бури.
Не питомецъ, скор?е родитель — и то не хорошо — не соперникь-ли? Тайной о гремящемъ водопад? говоря не годится — о бур? физической — также. Игралище глухой войны — не совс?мъ точно. Ты не зерцало и проч. Не ясн?е-ли, и не жив?е-ли (впроччемъ, это придирка —): Ты не приемлешь ихъ лазури etc. Точность требовала-бы не отражаешь. Но твое повтореніе ты, тутъ нужно.
Подъ грознымъ знаменьемъ etc. Хранишь etc. но вся строфа сбивчева. Зародышъ непогоды въ водопад?: темно. В?чнобьющій огонь, тройная метафора. Не вычеркнуть-ли всю строфу?
Ворвавшись — чудно хорошо. Какъ средь пустыни etc. Не должно тутъ двойнымъ сравненіемъ развлекать вниманія — да и сравненіе не точно. Вихорь и пустыню уничтожь-ка — посмотри что выйдетъ изъ того:
Какъ ты, внезапно разгорится.
Вотъ видишь-ли? Ты сказалъ объ водопад? огненномъ метафорически, т. е. блистающій какъ огонь а зд?сь ужъ переносишь къ жару страсти сей самый водопадный пламень (выражаюсь какъ нельзя хуже, но ты понимаешь меня). И такъ, не лучше-ли:
Какъ ты, пустынно разразится etc.
а? или что другое — но разгорится слишкомъ натянуто. Напиши-же мн?: въ чемъ ты со мною согласишься.
Твои письма гораздо нужн?е для моего ума, ч?мъ операція для моего аневризма. Они точно оживляютъ меня какъ умный разговоръ, какъ музыка Россини; какъ похотливое кокетство Италіанки. Пиши мн?, во Псков? это для меня будетъ благод?янье. Я созвалъ не жданныхъ гостей, прелесть — не лучше-ли еще: незванныхъ — Н?тъ, cel? seroit de l’esprit.
На обороте: Князю Вяземскому.
При семъ д?ловая бумага, ради Бога употреби ее въ д?ло.
[На отдельном листе]: 1811 года Дядя мой Василій Львовичь, по благоразположенію своему ко мн? и ко всей семьи моей, во-время путешествія изъ Москвы въ С. П. Б., взялъ у меня въ займы 100 рублей ассигн., данныхъ мн? на ор?хи покойной бабушкой моей Варварой Васильевной Чичериной и покойной тетушкой Анной Львовною. Свид?телемъ онаго займа былъ изв?стный Игнатій; но и самъ Василий Львовичь, по благородству сердца своего, отъ онаго не откажется. Такъ какъ оному прошло уже бол?е 10 л?тъ безъ всякаго съ моей стороны взысканія или предъявленія, и какъ я потерялъ уже все законное право на взысканія выше упомянутыхъ 100 рублей (съ процентами за 14 л?тъ; что составляетъ бол?е 200 рублей) то униженно молю Его Высокоблагородіе, Милостиваго Государя дядю моего заплатить мн? сіи 200 рублей по долгу христіанскому — получить же оныя деньги уполномочиваю Князя Петра Андреевича Вяземского, изв?стнаго литератора.
Коллежскій секретарь Александръ Серг?евъ сынъ Пушкинъ.
15 августа
1825
Село Михайловское.
1
Князю П.А. Вяземскому (стр. 153—155). Впервые напечатано в «Русск. Арх.» 1874 г., кн. I, ст. 157—160; подлинник (на бумаге — вод. зн.: Гг. X. 1824 Г.) был у гр. С.Д. Шереметева в Остафьевском архиве.
— Пушкин отвечает на письмо Вяземского из Ревеля, от 4 августа, в котором тот сообщил Пушкину свое стихотворение «Нарвский водопад», прося его «заметить и доставить ему замечания».
Вот начало пьесы Вяземского, как сообщена она в его письме:
Нарвский водопад.
Несись с неукротимым гневом
Сердитой влаги Властелин — вла-вла!
Над тишиной окрестной, ревом
Господствуй, бурный исполин!
Жемчужною, кипящей лавой студеной.
За валом низвергая вал
Мятежный, дикий, величавый
Перебегай ступени скал! и т. д.
«Я доволен тут одним нравственным применением», — писал Вяземский, приведя свое стихотворение: «но стихи что-то холодны! Я совсем отвык от стихов. Я говорю, как на иностранном языке: можно угадать мысли и чувства, но нет для слушателей увлечения красноречия. Не так ли? Признайся! Я в стихах Франклин на Французском языке: сдается какое-то чужеязычие» (Акад. изд. Переписки, т. I, стр. 253—254). На эти слова Пушкин и отвечает в начале своего письма, а далее подвергает разбору отдельные места и выражения стихотворения Вяземского.
— Указывая 1807 год, Пушкин имеет в виду эпоху крайней французомании, которою было проникнуто тогдашнее высшее Русское общество в пору, когда, после второй войны с Наполеоном и Тильзитского мира, Франция сделалась союзницей России. Галломания доходила до смешного, вызывая в некоторых представителях Русской мысли горячие протесты; такими протестами особенно стали известны А.С. Шишков, основатель Беседы любителей Российского слова и Президент Российской Академии (с 1824 г. — Министр Народного Просвещения) и Сергей Николаевич Глинка (род. 1775, ум. 1847), издатель патриотического журнала «Русский Вестник», основанного в 1808 году, в Москве, именно для борьбы с галломанией и для поднятия национального самосознания, для «возбуждения народного духа и вызова к новой и неизбежной борьбе» с Наполеоном (Записки С.Н. Глинки, С.-Пб. 1895, стр. 220); добродушный и добросовестный отечестволюбец, которого вся жизнь была ознаменована честностью поступков и беспорочностью мнений», — как охарактеризовал его кн. Вяземский, «чистый Глинка был выведен Воейковым в «Доме сумасшедших», при чем отмечен его крайний национализм»; ср. также «Мысли вслух на Красном крыльце» гр. Ф.В. Ростопчина, а также позднейшие «Письма из Москвы в Нижний-Новгород» И.М. Муравьева-Апостола (1813—1814 г.), о коих см. очерк И.А. Кубасова в « Русск. Стар.» 1902 г., т. 112, № 10 и 11.
— В ответном письме своем Пушкину из Царского Села, от 28 августа — 6 сентября 1825 г., Вяземский представил своему другу возражения и объяснения на все его поправки и замечания (Акад. изд. Переписки, т. I, стр. 281—282), из которых, однако, почти ничего на принял, — и стихотворение почти без переделок отдал бар. Дельвигу: в таком виде оно и было напечатано в «Северных Цветах на 1826 год», стр. 64—66, под заглавием «Нарвский водопад».
— Джоакино Россини (род. 1792, ум. 1868) — итальянский композитор, любимый Пушкиным, который познакомился с его музыкою в Одессе (см. выше, в письмах №№ 63, 66, 99 и в объяснениях к ним). Позднее, в «Путешествии» Онегина, он писал, вспоминая Одессу:
Пора нам в оперу скорей:
Там упоительный Россини,
Европы баловень — Орфей;
Не внемля критике суровой,
Он вечно тот-же, вечно новой,
Он звуки льет, — они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Все в неге, в пламени любви,
Как зашипевшего аи
Струя и брызги золотые......
Упомянул он своего любимого композитора и в «Графе Нулине» (стих 131-й).
— В своем письме от 4 августа, из Ревеля, Вяземский писал Пушкину: «Здесь есть приятельница сестры твоей, Дорохова, в которую влюбись и которую воспой непременно, когда познакомишься. Белокурая Вакханка, полуденная нега на северной почве, виноград на снегу, чего-то нет, но многое что есть: небрежность! Голос приятный, а поет, то есть, сказывает стихи на русский лад наших барышень. Например из твоей Молдавской песни [«Черной шали»]:
Однажды я созвал нежданых гостей.
«Это сочетание двух слов — самое нельзя прелести! я сказывал ей, что уведомляю тебя о поправке стиха. Сделай одолжение, душа, напечатай его так в полных своих стихотворениях» (Акад. изд. Переписки, т. I, стр. 254—255; ср. «Остаф. Арх.», т. V, вып. 1, стр. 64, 68 и др.).
— «Cel? seroit de l’esprit»: «Это было бы уже слишком надуманно».
— Шуточная деловая бумага Пушкина, посланная для предъявления дяде его, В.Л. Пушкину, написана поэтом нарочито в стиле официальных документов того времени. 1811-й год — год поступления Пушкина в Царскосельский Лицей.
— О бабушке, В.В. Чичериной, и тетушке, А.Л. Пушкиной, см. выше, в письме № 149 и в объяснениях, стр. 452 и 457.
|