|
|
[Середина іюля 1825 г. Михайловское].
Милый мой поэтъ, вотъ теб? еще поправка къ А. Шенье (въ посвяшеніи Н. Р. посл?дняя строфа):
П?вцу etc.
Несу надгробные цв?ты etc.
Что не слышно тебя? У насъ очень дождикъ шумитъ, в?теръ шумитъ, л?съ шумитъ, шумно, а скучно! Женится ли Дельвигъ? Опиши мн? всю церемонію. Какъ онъ хорошъ долженъ быть подъ в?нцомъ! Жаль, что я не буду его шаферомъ. Скажи отъ меня Козлову, что недавно пос?тила нашъ край одна прелесть, которая небесно поетъ его Венеціанскую Ночь на голосъ гондолерскаго речетатива; я об?щалъ о томъ изв?стить милаго вдохновеннаго сл?пца. Жаль, что онъ не увидитъ ее, но пусть вообразить себ? красоту и задушевность; по крайней м?р?, дай Богъ ему ее слышать!
Questo e scritto in presenza della donna, corne ognun pu? veder. Addio, caro poeta. Scrivetemi, vi prego.
Tutto il vostro.
На обороте: П.А. Плетневу. Почтовый штемпель: Августа 5. 1825 г. Опочка.
1
П.А. Плетневу (стр. 141—142). Впервые напечатано в «Полярной Звезде» Герцена и Огарева, кн. VI, Лондон. 1861, стр. 102, и в «Вестн. Евр.» 1881 г., № 3, стр. 11; подлинник неизвестно где находится. Письмо это датировалось, по почтовому на нем штемпелю, началом августа, но так как в конце его указано, что писано оно в присутствии А.П. Керн, уехавшей из Тригорского 19 июля, то следует заключить, что оно написано было до этого числа и, залежавшись у поэта, было им лишь отослано на почту в начале августа (см. нашу заметку в Соч., ред. Венгерова, т. III, стр. 593, примеч. 1-е).
— о стихотворении «Андрей Шенье в темнице», посвященном H.H. Раевскому, см. выше в письме № 153.
— Поправки, сообщенные Пушкиным Плетневу, заведывавшему изданием его Стихотворений в издание это не вошли.
— Барон А.А. Дельвиг женился позже — 30 октября 1825 г.; 5 июня 1825 г., извиняясь в том, что не писал ей, Дельвиг объяснял П.А. Осиповой причину своего молчания, между прочим, тем, что «замешалась любовь — и любовь счастливая. Ваш знакомец Дельвиг женится на девушке, которую давно любит, — на дочери Салтыкова, сочлена Пушкина по Арзамасу» («С.-Петерб. Вед.» 1866 г., № 146; подлинное письмо — в Пушкинском Доме). См. ниже, в письмах № 156, 182 и 20 февраля 1826 г.
— Козлов — Иван Иванович, поэт-слепец (см. выше, стр. 377 и 423—424).
— «Одна прелесть» — Анна Петровна Керн. — Впервые упомянутая Пушкиным в письме его к А.Г. Родзянке от 8 декабря 1824 г. (№ 111), она вводит нас в цикл замечательных писем Пушкина, вызванных кратковременным появлением в Михайловско-Тригорской жизни поэта красивой молодой женщины — Анны Петровны Керн, рожденной Полторацкой (род. 1800, ум. 1879). Племянница П.А. Осиповой по первому ее мужу, H.И. Вульфу, и кузина и подруга ее старшей дочери, Анны H. Вульф, жена пожилого генерала Е.Ф. Керна, она была немного знакома с Пушкиным еще со времен его после-лицейской Петербургской жизни: они встретились в 1819 году в доме А.H. и Е.М. Олениных, — тетки и дяди Анны Петровны. В конце 1824 года мимолетные отношения с нею завязались у Пушкина через его «приятеля» А.Г. Родзянку (см. в письме № 111, и в объяснениях, стр. 377—378); кроме того, он часто слышал о ней от ее кузины, Анны Николаевны Вульф, с которою та состояла в переписке. Поэтому по приезде в Тригорское А.П. Керн встретилась с Пушкиным, как со старым и хорошим знакомым. Пушкин был очарован красотою и умом молодой женщины, обладавшей, к тому же, всеми тайнами кокетства. В своих замечательных Воспоминаниях о Пушкине («Библ. для Чт.» 1859 г., т. 154; перепечатаны в книге Л.H. Майкова, Пушкин, С.-Пб. 1899) она подробно и живо рассказала о встрече своей с поэтом в Тригорском в июне 1825 года и о последовавших затем отношениях к ней Пушкина в течение приблизительно месяца, что? она гостила у тетушки. — В это время Пушкин написал свою знаменитую пьесу, ей посвященную:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты, и т. д.
Из этого стихотворения видна сила чувства, овладевшего Пушкиным. Сама Керн в Воспоминаниях своих умолчала об этом чувстве, которое она пробудила в душе и сердце Пушкина и которое живо выразилось как в стихотворении, ей посвященном, так, еще больше, в письмах, которые последовали за ее отъездом; эти чувства были настолько сильны и, повидимому, взаимны, что, напр., Анненков (а за ним и другие биографы поэта) прямо говорят, что П.А. Осипова «увезла» Анну Петровну, «красивейшую из своих племянниц», в Ригу — «во избежание катастрофы». Анненков называет чувство Пушкина «мгновенным порывом»; но порыв этот был чрезвычайно силен, ярок и доходил до экстаза, до бешенства, переливаясь всеми оттенками чувства — от нежной сентиментальности до кипучей страсти. Пушкин совершенно опьянел от очарования красоты, забыв на время все свои прежние увлечения и всецело отдавшись поглотившей его страсти. 19 июля Анна Петровна с теткой, П.А. Осиповой, и с кузинами. А.H. и Е.H. Вульф, уехала из Тригорского в Ригу, увозя с собою посвященные ей стансы Пушкина и дав ему разрешение переписываться с ней, а уже 21 числа поэт писал Анне Николаевне Вульф письмо, полное нежных слов по адресу уехавшей красавицы (см. ниже, письмо № 155). Дальнейшая судьба А.П. Керн будет видна из позднейших о ней упоминаний в письмах Пушкина и записок его к ней 1828 и 1832 г. Биографию ее, нами написанную, см. в Соч., ред. Венгерова, т. III, стр. 585—606, и в нашей же книжке: Анна Петровна Керн, М., изд. Сабашниковых, 1925.
— По поводу исполнения «Венецианской Ночи» А.П. Керн в Воспоминаниях своих пишет следующее: «Во время пребывания моего в Тригорском я пела Пушкину стихи Козлова:
Ночь весенняя дышала
Светлоюжною красой,
Тихо Брента протекала,
Серебримая луной, и проч.
«Мы пели этот романс Козлова на голос «Benedetta sia la madre», баркароллы Венецианской. Пушкин с большим удовольствием слушал эту музыку», — и далее Керн приводит выдержку из этого письма к Плетневу.
— Итальянская фраза в переводе значит: «Сие писано в присутствии этой самой дамы, — как всякий может видеть. До свиданья, милый поэт, пишите мне, прошу вас. Весь ваш».
|