28-го января [1825 г. Тригорское].

Пущинъ привезетъ теб? 600 рублей — Отдай ихъ Кн. В. Ф. и съ моей благодарностью. Савеловъ большой подлецъ. Посылаю при семъ къ нему дружеское письмо. Перешли его (въ конверт?) въ Одессу по оказіи, а то по почт? онъ скажетъ: не получилъ. Охотно извиняю и понимаю его.
Но умный челов?къ не можетъ быть не плутомъ!
A propos. Читалъ я Чацкаго — много ума и см?шнаго въ стихахъ но во всей комедіи ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкій совс?мъ не умный челов?къ — но Грибо?довъ очень уменъ. Пришлите-же мн? Вашъ Телеграфъ. Напечатанъ-ли тамъ Хвостовъ? что за прелесть его посланіе! достойно лучшихъ его временъ. А то онъ было сд?лался посредственнымъ, какъ В. Л., Ив.-Пис. — и проч. Каковъ Филимоновъ въ своемъ Инвалидномъ объявленіи. Милый, теперь одни глупости могутъ еще развлечь и разсм?шить меня — Слава-же Филимонову!
Пишу теб? въ гостяхъ съ разбитой рукой — упалъ на льду не съ лошади а съ лошадью: большая разница для моего на?здническаго честолюбія.

28 Янв.

¹ Князю П.А. Вяземскому (стр. 116). Впервые напечатано в сборнике «Старина и Новизна», кн. V, С.-Пб., 1902, стр. 14; подлинник (на бум. без вод. зн.) был у гр. С.Д. Шереметева в Остафьевском архиве.

— Пущин, по приезде в Москву, писал оттуда Пушкину 18 февраля: «Опять я в Москве, любезнейший Пушкин — действую снова в Суде. — Деньги твои возвращаю: Вяземская их не берет, я у себя оставить не могу; она говорит, что получит их от Одесского приятеля, я говорю, что они мне не следуют. Приими их обратно, — я никак благоразумнее не умею поступить с ними» и т. д. (Акад. изд. Переписки, т. I, стр. 180); 2 апреля он снова писал, в ответ на недошедшее до нас письмо Пушкина, по поводу этого долга: «За проклятую d?licatesse я с княгиней бранился; она велела сказать тебе, что ты хорошо сделаешь, когда при деньгах пришлешь ей долг, что она отнюдь не хочет тебе его простить. Только желает, чтоб ты тогда ей заплатил, когда сам будешь иметь довольное количество монеты» (там же, стр. 200). — Деньги были получены в Одессе, по поручению кн. П. А. Вяземского, от жены его, кн. Веры Федоровны, как гонорар от издания Вяземским «Бахчисарайского Фонтана» («Остаф. Арх.», т. V, вып. 1, стр. 11, 13, 17, 30; вып. 2, стр. 100, 115, 123, 124, 134, 145).

— Савелов — Автоном Петрович, родственник Одесского Градоначальника, генерал-майора гр. Александра Дмитриевича Гурьева, служил непременным членом в Одесской Портовой Карантинной Конторе (Месяцеслов на 1825 г., ч. II, стр. 201). Он был завзятый карточный игрок, — быть может, не совсем честный; так, гр. М. Д. Бутурлин рассказывает, как Савелов в Одессе выиграл у него, почти еще мальчика, двое часов в банк, заложенный будто бы шуткою («Русск. Арх.» 1897 г., кн. II, стр. 29). Савелов был женат на Софье Алексеевне Языковой, рожд. Татищевой, которая вышла за Савелова при жизни мужа, а затем вступила еще в 3-й брак с некиим Халютиным (Л.М. Савелов, Род дворян Савеловых, стр. 44). О своем долге Савелову, также карточного происхождения, Пушкин подробно рассказывает в письме своем к В.И. Туманскому от 13 августа 1825 г. (см. ниже, письмо № 169); упоминает он о злополучных 600 р., «украденных Савеловым», и в письмах к Л.С. Пушкину (№ 159) и к кн. П.А. Вяземскому (№ 177); долг Вяземскому был ликвидирован лишь 31 марта 1825 г. (см. в объяснениях к письмам № 159 и 177). Письмо Пушкина к Савелову, посланное через кн. Вяземского, до нас не сохранилось.

— Стих, приведенный Пушкиным, — из только что прочитанного им «Горя от ума»: это слова Репетилова (д. IV, явл. 4) о хорошо знакомом Пушкину «Американце» гр. Федоре Ивановиче Толстом (см. выше, стр. 233):
Но голова у нас, какой в России нету, —
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом
И крепко на руку не чист;
Да умный человек не может быть не плутом....
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем, —
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет — и мы все рыдаем...

— Отзыв о «Горе от ума» см. выше, в письме к А.А. Бестужеву № 119, стр. 114—115. Суждение Пушкина о Чацком и Грибоедове, высказанное в настоящем письме, Вяземский дословно привел в статье своей «Из биографических и литературных записок о Д. И. Фонвизине», помещенной в первом посмертном № Пушкинского «Современника» (1837 г., № 1, стр. 69).
— «Телеграф» — журнал Полевого «Московский Телеграф», начавший выходить в Москве с января 1825 г. при участии и поддержке князя Вяземского.
— Послание престарелого гр. Дмитрия Ивановича Хвостова, вызвавшее иронически-восторженный отзыв Пушкина, — «Послание к N. N. о наводнении Петрополя, бывшем 1824 года. 7-го ноября»; оно было напечатано не в «Московском Телеграфе», а в «Невском Альманахе на 1825 г.» Е.В. Аладьина (стр. 34—43); тогда же было оно издано и отдельною брошюркою, с немецким переводом (С.-Пб. 1825, 4°). А.И. Тургенев, прочтя новый плод Музы престарелого графомана, писал кн. П.А. Вяземскому в том же смысле, как и Пушкин: «Читал ли Наводнение Хвостова? старино?й тряхнул» («Остаф. Арх.», т. III, стр. 96). Впоследствии в «Медном Всаднике» Пушкин вспомнил это Послание Хвостова и иронически писал:
.... Граф Хвостов,
Пиит, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье Невских берегов...

— В.Л. — дядя поэта, Василий Львович Пушкин.

— Ив. Пис. — Николай Дмитриевич Иванчин-Писарев (род. 30 сентября 1790, ум. 25 января 1849). ревностнейший, но мало талантливый поклонник Карамзина и его литературный последователь, автор различных заурядных стихотворений «на случай» и мелких пьес, ничем не выдающихся из ряда посредственности (его «Сочинения и переводы в стихах» изданы были в 1819 г., «Новейшие стихотворения» — в 1828, сборник: «Чем богат, тем и рад» — в 1832), а также нескольких не лишенных научного значения исторических работ. О нем см. в статье Б.Л. Модзалевского: «Письма Н.Д. Иванчина-Писарева к И. М. Снегиреву» — «Изв. Отд. Русск. языка и слов.», т. VII, 1902, кн. 4, а также сб. «Старина и Новизна», кн. X, стр. 470—540, где описан замечательный альбом Иванчина-Писарева, содержащий записи многих литературных корифеев, — в том числе и Пушкина: последний занес в альбом свое стихотворение «Муза» 30 декабря 1828 г., — в пору, когда Иванчин-Писарев часто встречался с поэтом в Москве («Москвитянин» 1842 г., № 3, стр. 147).

— Филимонов — Владимир Сергеевич (род. 1787, ум. 1858), почетный член Московского Университета, помещик Рязанской, Московской. Калужской и Екатериноглавской губерний; начав службу юнкером в Коллегии Иностранных Дел 14 марта 1799 г., он в 1800 г. работал в «Комитете по разбору переписки Екатерины II с разными Российскими полководцами», затем состоял при Коллегии до 1811 г., когда перешел в Министерство полиции, вскоре за книгу «Система Естественного права» получил (20 июля 1811 г.) бриллиантовый перстень, занимался потом статистическим описанием Московской губернии, а затем служил Управляющим Канцеляриею и адъютантом главнокомандующего 3 Округа ополчения — гр. П.А. Толстого и был в заграничных походах 1813—1814 гг.; Новгородский вице-губернатор с 22 августа 1817 г., он 5 сентября 1819 г. был уволен от должности, а в марте 1822 г. — и от службы и долго находился в отставке, — проживая эпикурейцем в Москве, откуда в первых числах января 1825 г. приехал в Петербург («С.-Петерб. Вед.» 1825 г., № 3, стр. 34); 22 марта 1829 г. он был назначен гражданским губернатором в Архангельск, получив чин д. с. с. (2 февраля 1831 г.) и монаршее благоволение (1831 г.). но 3 ноября 1831 г. был отрешен от должности — вследствие каких-то служебных неприятностей, — и более уже не служил (2 сентября 1836 г. повелено было считать его не отрешенным, а уволенным от службы), — влача под конец жизни довольно жалкое существование, слепой и, по свидетельству Кс. Полевого, под ношею «больших несчастий» (Записки, стр. 433): Полевой говорит, что «с необыкновенною любезностью светского человека он соединял образованность и понятие литераторов своего времени (там же, стр. 63). О личном знакомстве своем с Пушкиным он так рассказывал в письме к сестре своей: «Ты пишешь еще, что Пушкин тебя очень занимает, — то я скажу на это, что я не только что знаю наизусть все сочинения его, но даже познакомился с ним самим прошлого года, когда он проезжал через Бронницы в Петербург; он знаком с нашим Дороховым и пробыл у нас целый день и доказал, что он так же мил в обществе, как нравится по стихам своим» (Письмо 13 сентября 1825 (1829?) г. — «Щукинский Сборник», вып. IX, стр. 158). Позже, в своем романе «Непостижимая» (С.-Пб. 1841, стр. 146), он, устами одной из героинь, писал, перечисляя русских писателей: «А Василий Львович? Это наш женский стихотворец, наш Трубадур! А славный племянник доброго дяди, молодой Пушкин! Это Русский поэт! Это блестящая заря: она обещает яркий свет России!» — Человек чрезвычайно оригинальный, он начал свою литературную деятельность в 1801 году и с тех пор сотрудничал почти во всех Петербургских и Московских журналах и альманахах, написав ряд басен, лирических стихотворений, водевилей; но, поощренный Жуковским к писательству, он никогда не чувствовал симпатий к романтизму: «напротив того, — и в молодости, и в позднейшие годы жизни он много занимался переводами из Горация и вообще старался проводить в своих стихах идеи горацианского эпикурейства» (Сочинения К.Н. Батюшкова, т. III, стр. 658); таким эпикурейцем является он и в своей шутливой поэме «Дурацкой колпак» (5 частей, 1828—1838), первый выпуск которой он послал Пушкину 22 марта 1828 г. с написанным на обложке четверостишием:
Вы в мире славою гремите;
Поэт! В лавровом вы венке.
Певцу безвестному простите:
Я к вам являюсь в колпаке.

Это четверостишие дало повод Пушкину ответить Филимонову известным небольшим остроумным посланием (тогда же, 1 мая 1828 г., Филимонов отправил экземпляр «Дурацкого колпака», со стихотворным посланием, и Грибоедову — см. «Московский Вестник» 1828 г., ч. X, № 16, стр. 321: перепечатано в «Русск. Арх.» 1901 г., кн. I, стр. 341—342). — В том же 1828 г. Пушкин был с Вяземским и Жуковским у Филимонова на вечеринке, навлекшей на Вяземского большие неприятности (см. Соч. Вяземского, т. II, стр. 99—101 и т. IX, стр. 99—106; ниже, письмо Пушкина в янв. 1829 г.). В 1822 г. Филимонов издал сборник: «Проза и стихи», а в 1837 г. — остроумную «гастрономическую» поэму «Обед». О Филимонове см. Соч. Батюшкова, ред. Л.Н. Майкова, т. III; Соч. Пушкина, ред. Венгерова, т. IV, стр. LXV — LXVI; Соч. Белинского, ред. Венгерова, т. IV, стр. 504—508; Словарь членов Общества Люб. Росс. Слов., М. 1911.

— Говоря о Филимонове, Пушкин имел в виду пространное объявление о предпринимавшемся им издании: «Искусство жить», напечатанное в № 17 «Русского Инвалида» за 1825 г. (оно появилось также в № 14 «С.-Петербургских Ведомостей» 1825 г., стр. 173, и в «Соревнователе Просвещения» 1825 г., ч. 29, стр. 330—333) и начинавшееся словами: «Несмотря на явное, в лучших Русских Обществах, предпочтение языка Французского языку Русскому, задерживающее в России успех Отечественной Словесности, — на полосе земли от Черного моря до Северного Океана есть люди, читающие по-Русски и при том есть такие, которые читают только по-Русски. Чтение — пища души. В настоящее время, кажется, пора уже предлагать Русским читателям такие на Русском языке книги, которые точно питали бы душу: пробуждали в ней высокие понятия о главных предметах жизни, мирили ее с неотразимыми ударами Рока и напоминали божественное ее предназначение» и т. д.; в заключение же Филимонов писал: «Желая отныне посвятить — доколе Парки неумолимые позволят — жизнь свою трудам Литтературным, я приступаю к исполнению одного из любимых предположений моих» — изданию сокращенного перевода сочинений Дроза, Циммермана, Шаррона, Франклина, под общим заглавием «Искусство жить». В том же 1825 году Филимонов выпустил небольшую книжку (ценз. дозв. от 9 января 1825 г.) под тем же заглавием: «Искусство жить», изящно отпечатанную в формате мал. 8° в Военной Типографии, посвященную детям автора и заключавшую в себе, в, виде Предисловия, вышеуказанное объявление (помеченное: «1824 года. Село Тайнинское»), а затем — 1-ю (из предполагавшихся восьми) книг — «Щастие» (из Дроза), на 70 страничках трактовавшую о «Благах существенных» и об «Искусстве быть щастливым». Дальнейших книжек, однако, не появилось.