1824 Пушкин А.С. Автопортрет с Онегиным на берегу Невы
Этот необычный автопортрет Пушкина, изобразившего себя вместе со своим литературным героем, не отличается особой чёткостью. Онегин виден лишь со спины, очертания лица и фигуры самого Пушкина сильно смазаны. Вместе с тем невозможно ошибиться в том, кто есть кто. Онегина можно отличить по общей франтоватости позы и одежды. Даже со спины видно, что перед нами – светский денди. Пушкин, создавая свою поэму, очень беспокоился о том, чтобы читатель не отождествил его с Онегиным – это было весьма свойственно для романтической поэзии, где автор не делал различия между собой и своим лирическим героем. Возможно, именно это беспокойство было одной из причин создания многочисленных рисунков, где Пушкин изображает себя рядом с Онегиным, показывая, что они – разные люди, очень отличающиеся друг от друга.
И действительно, нет ничего более разного чем автор и его герой. В чём-то они действительно схожи, так как оба – представители одного временного периода, одного и того же сословия. Похоже их воспитание, образование, которое и у Пушкина, и его героя было достаточно несистематично, светский образ жизни – «балы, театры, рестораны», умение завоевать в обществе авторитет и популярность, некое магнетическое очарование личности их обоих.
Но вместе с тем, эти два образа кардинально отличаются друг от друга в самом главном! Онегин, несмотря на свои несомненные достоинства и духовное благородство, духовно опустошённый человек. Он не имеет смысла жизни и не может найти его ни в чём – ни в любви, ни в труде, ни в человеческих отношениях, ни в увлечённости какой-то благородной идеей. В сущности он – праздный бездельник, изнывающий от собственной праздности и неспособности увлечься хоть чем-то в этой жизни. Пушкин – не просто гениальный творец. Это человек, смысл жизни которого в упорном дисциплинированном труде, посвящённом его творчеству. Вся его энергия направлена на созидательные цели – самообразование и творчество. Общение с ним одухотворяет других людей, его любовь зажигает сердца. В этом коренится глубочайшее различие между поэтом и созданным им образом.